[menstrl]

Warning: бессмысленный глюк, псевдо-вертикальный инцест, возможно ченслэш. Just don't ask.

У Терри ее глаза, но абсолютно особенный, абсолютно свой тембр голоса. И с каждым годом он нравится Джо все больше и больше. Невозможно видеть в мальчике с таким голосом просто подобие матери. Этот голос еще по-детски высокий, но как будто чуть хрипловатый, и от его звучания вдоль позвоночника пробегают мурашки.
Джо слушает его голос, глядя в ее глаза, и мысленно умоляет ее о прощении.
Джо знает, что ее сын заслуживает лучшего. Лучшей школы, лучшей одежды, лучших игрушек. Лучшего отца. Она, конечно, сама сделала этот выбор, но ведь она не знала, чем это все обернется... И все равно, ему кажется, что, даже если она восстанет из мертвых и решит забрать Терри, он не отдаст ей его.
Не отдаст своего мальчика, ни за что на свете.
Терри смотрит на него, и на его лице медленно появляется улыбка, и освещает все вокруг, как самая яркая лампочка. Терри любит его, и осознание этого - самое замечательное, что Джо чувствовал в своей жизни. Терри приносит ему дневник с отличными оценками, жалуется на проблемы с одноклассниками и новую учительницу математики. Терри неумело плачет в его плечо, когда ему впервые отказывает девчонка. Терри снятся кошмары, и он приходит к Джо, смотрит виновато, забирается под одеяло и вжимается острыми плечами Джо в грудь.
Джо забывает, как дышать.
Джо вспоминает, пытается вспомнить ее глаза - но слышит его голос. Высокий, чуть хрипловатый и одновременно как будто звенящий.
"Боже, прости меня", - думает Джо.
"Прости меня, Лиз", - думает.
И обнимает за плечи своего мальчика, того, кого воспитал и назвал сыном, того, кто действительно стал ему родным во всем, кроме крови, ребенка женщины, которую когда-то любил.
Он обнимает его, прижимает к себе, вдыхает запах его волос - солнца, пыли и одуванчиков - и осторожно целует в затылок.