Я слышал, как он остановился. Слышал, как замерли его шаги - на пороге комнаты, как всегда, он всегда останавливался так, откинув с лица длинные волосы, прислонившись к дверному косяку. И я слышал, как его пальцы барабанили по дереву. Он почему-то сначала долго смотрел на меня, на мой силуэт в кресле на фоне окна, как будто надеялся, что что-то изменится, и только потом заходил. Заходил, обнимал меня, я проводил пальцами по его лицу - знакома, кажется, каждая линия - он целовал меня в щеку и говорил "Привет". А я слышал в его голосе нотки горечи и обреченности, и как он чуть разочарованно вздыхал.
В этот день за окном была гроза - я слышал шум ливня и то, как ветер рвал листву с деревьев. Страшная гроза, очень страшная.
Он снова остановился в дверном проеме, я слышал, как вода капала с него на пол - он ведь никогда не берет с собой зонтик. В этот раз он стоял там дольше обычного, я знал, что он рассматривает меня. Знал, что он морщится, закатывает глаза, я почти слышал это. А он прошел в комнату, готовясь привычно обнять мои плечи. Я отшатнулся. Должно быть, этот жест выглядел испуганным, но я просто не был уверен, где точно находятся его руки и как мне не позволить ему обнять меня.
Сегодня все должно было быть по-другому.
- Ты чего?
В его голосе почти детское удивление и обида - вроде как отобрали любимую игрушку. Я опустил голову.
- Уходи... - свой голос я слышал с детства, и уж его должен был бы запомнить, но каждый раз вздрагивал от его звучания.
Он замер. Кажется, вообще не шевелился, я даже не слышал его дыхания.
- Ты чего... - повторил он растерянно и почти ошарашенно.
Я стиснул подлокотники кресла. Нет-нет, я не могу сейчас сдаться, не могу, не имею права остаться на всю свою никчемную жизнь в его теплых объятиях, не могу позволить ему гробить себя из-за меня...
- А т-ты не знаешь? - от волнения я заикаюсь - Я н-не могу тебя держать, больше - не м-могу, х-хватит, уходи, пожалуйста...
Он все-таки положил руку на мое плечо.
- Подожди. Ты меня не любишь?
Какой жуткий, жуткий вопрос...
- Люблю... Но я... я слышал, как ты говорил по телефону, как ты говорил, сколько не можешь... из-за меня. Я знаю, сколько ты денег на меня тратишь, знаю, как тебе больно видеть меня каждый раз, я же вижу, как тебе тяжело, как сложно и больно, брось меня, я же вижу, тебе нужно...
Его спокойные шаги оборвали мой сбивчивый монолог. Остановившись на пороге комнаты - в последний раз - он холодно обронил:
- Ты ничего не видишь. Ты слеп.