Я погиб при Ити-но-Тани, И мне было семнадцать лет. (с) Ацумори
Жарко-сухо. Сухо-жарко. В такую погоду, кажется, даже верблюды должны ужасно хотеть пить. А здесь такая погода всегда. И верблюды тоже.
Люди кутаются в свободные одежды, в тщетных попытках спрятаться от палящего зноя и желтого песка. Он жжет сквозь обувь, он тут совсем-совсем желтый. Тут даже лица у людей отчего-то кажутся пергаментно-желтыми.
Ты просыпаешься, уткнувшись носом в чьи-то волосы. Длинные, спутанные блондинистые волосы.
Этот цвет тебя преследует.
Но здесь спокойней – когда желтым вдруг кажется огромный мегаполис, это гораздо страшнее.
Они смотрят на тебя сочувственными взглядами, а ты мечтаешь об иссушающем ветре пустыни. Мечтаешь, подолгу смотря в блеклое небо, все того же противного песочного оттенка.
Они подобрали тебя в пустыне, пять месяцев назад. Тебя одного, совсем одного.
Ты отодвигаешь от себя блондинку. Даже не помнишь ее имени.
Жизнь идет и здесь, треклятая жизнь цвета старых костей.
А там, далеко в пустыне, где пять месяцев назад засыпало, занесло горячим песком тела тех, с кем ты когда-то жил – там нет, там только смерть, все того же пожухлого оттенка.
Тебя нашли одного. По горло в желтом песке. Ха. Ха.
Ветер пустыни пощадил тебя.
Ты закутываешься, по их примеру, во что-то свободное, и гуляешь в пустыне. Они просят тебя не уходить далеко от стоянки. Глупые. У них белки глаз желтые.
Ты останавливаешься и смотришь на восход желтушного солнца, ты чуешь, что уже скоро.
И ты знаешь, что когда ветер пустыни полоснет тебя по лицу песком, твоя кровь будет того же цвета. Желтой.
Люди кутаются в свободные одежды, в тщетных попытках спрятаться от палящего зноя и желтого песка. Он жжет сквозь обувь, он тут совсем-совсем желтый. Тут даже лица у людей отчего-то кажутся пергаментно-желтыми.
Ты просыпаешься, уткнувшись носом в чьи-то волосы. Длинные, спутанные блондинистые волосы.
Этот цвет тебя преследует.
Но здесь спокойней – когда желтым вдруг кажется огромный мегаполис, это гораздо страшнее.
Они смотрят на тебя сочувственными взглядами, а ты мечтаешь об иссушающем ветре пустыни. Мечтаешь, подолгу смотря в блеклое небо, все того же противного песочного оттенка.
Они подобрали тебя в пустыне, пять месяцев назад. Тебя одного, совсем одного.
Ты отодвигаешь от себя блондинку. Даже не помнишь ее имени.
Жизнь идет и здесь, треклятая жизнь цвета старых костей.
А там, далеко в пустыне, где пять месяцев назад засыпало, занесло горячим песком тела тех, с кем ты когда-то жил – там нет, там только смерть, все того же пожухлого оттенка.
Тебя нашли одного. По горло в желтом песке. Ха. Ха.
Ветер пустыни пощадил тебя.
Ты закутываешься, по их примеру, во что-то свободное, и гуляешь в пустыне. Они просят тебя не уходить далеко от стоянки. Глупые. У них белки глаз желтые.
Ты останавливаешься и смотришь на восход желтушного солнца, ты чуешь, что уже скоро.
И ты знаешь, что когда ветер пустыни полоснет тебя по лицу песком, твоя кровь будет того же цвета. Желтой.
Дурак, дурак!Я люблю тебя, очень-очень, правда...
Хорошей ночи, mell)